«Подарок»

Время читать Рэя Брэдбери

Завтра Рождество. Когда они втроем ехали в космопорт, мать и отец волновались. Это было первое путешествие их сына в космос, его первый полет в ракете, и они хотели, чтобы все прошло безукоризненно. Поэтому, когда на таможне родителям сказали, что придется оставить подарок мальчика, который превышал по весу норму — правда, всего на несколько унций, — и маленькую елочку с очаровательными белыми свечками, они почувствовали, что их самих лишили праздника и возможности продемонстрировать свою любовь.

Сын ждал их в посадочном зале. Направляясь к нему после безуспешного столкновения с представителями Межпланетной администрации, отец и мать тихонько переговаривались:

— Что станем делать?

— Ничего, ничего. А что мы можем сделать?

— Идиотские правила!

— А он так хотел, чтобы у нас была елка!

Пронзительно взвыла сирена, и люди поспешили на посадку к ракете, отправляющейся на Марс. Мать и отец шли самыми последними, бледный сын молча шагал между ними.

— Я что-нибудь придумаю, — сказал отец.

— Что?.. — спросил мальчик.

И вот ракета стартовала, и они устремились в непроглядный мрак космоса.

Ракета неслась вперед, оставляя за собой хвост пламени и Землю, на которой было 24 декабря 2052 года. Она устремилась туда, где нет времени — ни месяца, ни года, ни часа.

Остаток первого дня они проспали. Около полуночи, по земным нью-йоркским часам, мальчик проснулся и сказал:

— Я хочу посмотреть в иллюминатор.

В ракете имелся только один иллюминатор, огромное «окно» из невероятно толстого стекла — на другой палубе.

— Подожди немножко, — проговорил отец. — Я отведу тебя туда чуть позже.

— Мне хочется увидеть, где мы находимся и куда направляемся.

— Я прошу тебя подождать не просто так, у меня есть на это причина, — попытался успокоить его отец.

Он лежал без сна, ворочаясь в постели, и не переставая думал об оставленном на Земле подарке, о Рождестве и елочке с белыми свечками. В конце концов он вскочил с кровати, потому что у него возник план. Нужно было только его осуществить, и тогда первый полет их сына на ракете станет радостным и запоминающимся.

— Сынок, ровно через полчаса будет Рождество.

— Ой, — простонала мать, которая страшно возмутилась, что он упомянул об этом. Она надеялась, что их сын забудет про праздник.

Лицо мальчика раскраснелось, губы задрожали.

— Я знаю, знаю. А я получу подарок, получу? У меня будет елка? Вы обещали…

— Да, да, ты все это получишь, и даже больше, — успокоил его отец.

— Но… — начала мать.

— Я совершенно серьезно, — сказал отец. — Абсолютно серьезно. Все это и намного больше. А теперь прошу меня простить. Я скоро вернусь.

Его не было примерно двадцать минут. Когда он вернулся, его лицо озаряла радостная улыбка.

— Уже совсем скоро.

— А можно мне подержать твои часы? — спросил мальчик и получил отцовские часы, которые зажал в руке, не сводя глаз со стрелок и слушая их тиканье, в то время как год уходил в пламени, безмолвии и движении вперед, которого никто не ощущал.

— Уже Рождество! Рождество! Где мой подарок?

— Пойдем, — сказал отец, взял мальчика за руку и вывел из каюты.

Они направились по коридору, поднялись вверх по лестнице. Жена следовала за ним.

— Я не понимаю, — повторяла она.

— Скоро все поймешь. Вот мы и пришли, — заявил отец.

Мать, отец и сын остановились возле закрытой двери, ведущей в большое помещение. Отец постучал три раза, а потом еще два — получилось что-то вроде кода. Дверь распахнулась, в каюте погасли все огни, и донеслись приглушенные голоса.

— Входи, сынок, — сказал отец.

— Тут темно.

— Я буду держать тебя за руку. Ну же, мама, не отставай.

Они вошли, дверь сзади захлопнулась, в каюте было совсем темно. И вдруг перед ними возник огромный глаз, иллюминатор, окно высотой в четыре и шириной в шесть футов, а за ним — бескрайний космос.

Мальчик вскрикнул.

Его родители, стоявшие у него за спиной, тоже вскрикнули от неожиданности. Потом в каюте кто-то запел.

— С Рождеством тебя, сынок, — проговорил отец.

Люди пели старинные, знакомые с детства рождественские гимны. Мальчик медленно двинулся вперед и прижался лицом к холодному стеклу иллюминатора. Он стоял долго-долго, просто смотрел и смотрел на космос и глубокую ночь, в которой сияли миллиарды и миллиарды блистающих белых свечей.


Перевод: В. Гольдич, И. Оганесова

Все буквы этого произведения взяты здесь